Краевая архивно-поисковая экспедиция “Воины – защитники Кубани”

Генерал-лейтенант в отставке, бывший командир полка Иркутской дивизии, Почетный гражданин города Горячий Ключ Иван Максимович Ковалев до конца своей жизни не забывал бои, в которых участвовала 30-я Иркутско-Пинская дивизия. В боях за Горячий Ключ Ковалеву было двадцать шесть лет, его воинское звание – майор.
– Время, отдаляя от нас военные годы, позволяет глубже и полнее оценить бессмертный подвиг воинов, принявших смерть во имя жизни, во имя свободы, независимости и чести любимой Родины. Они были и будут с нами в наших сердцах и наших делах.
Память о прошлом… Это не только свойство человеческого сознания. Память – это связующее звено между прошлым и будущим, облегчающее человечеству дальнейший путь. Память не нейтральна и не пассивна.
По всей территории нашей страны – в граните, в бронзе и металле высятся памятники воинам-героям. Нескончаемым потоком идут к ним люди. Воистину не зарастет к ним народная тропа.
Об одном из таких герое Великой Отечественной войны, отдавшего свою жизнь на алтарь Отечества за нашу сегодняшнюю счастливую жизнь, я и хочу кратко рассказать.
В расцвете сил погиб на поле боя командир гвардейского стрелкового корпуса гвардии генерал-майор Аршинцев Борис Никитич, командовавший до этого Иркутской дивизией. Это был замечательный человек, талантливый военачальник, на редкость простой и доступный, скромнейший, высококультурный и обаятельный. За эти качества Бориса Никитича глубоко уважали все воины, а мы, командиры полков, его крепко, по-мужски любили. Для нас он был образцом во всем: в жарких схватках с врагом и в затишье боя.
Эта трагедия произошла днем 15 января 1944 года вблизи города Керчь на плацдарме в Крыму. Родина посмертно присвоила ему высокое звание Героя Советского Союза и увековечила его имя на родине и на месте гибели. И мы часто навещаем нашего комдива…
Как в битве под Москвой особо отличилась дивизия генерала Панфилова, а в Сталинградской битве – дивизия генерала Родимцева, так и в битве за Кавказ на краснодарской земле навеки прославилась дивизия генерала Аршинцева.
Борис Никитич Аршинцев родился в 1903 году в Грозном, в семье плотника. Семнадцатилетним юношей по путевке комсомола поступил в военное училище, и в 1920 году он был принят в партию. Сражался на озере Хасан. В 1938 году окончил Военную Академию имени М.В.Фрунзе, где до войны преподавал общую тактику. Одно это уже говорит о многом. В начале войны боролся с фашистами на Западном фронте. Испытывал всю горечь отступления в незабываемом 1941 году. Побывал и в окружении, но с боем пробился к своим. Затем командовал стрелковой бригадой на Южном фронте.
В апреле 1942 года полковник Аршинцев Б.Н. был назначен командиром прославленной Иркутской дивизии, которой беспрерывно командовал до конца 1943 года. Мое первое знакомство с ним произошло в период тяжелых оборонительных боев в районе Большие Салы под Ростовом-на-Дону. Как я, так и командиры полков Карпелюк А.И. и Клименко П.П. были недавно назначены на эти высокие посты. Мы были рады, что к нам пришел высокообразованный, опытный, боевой молодой комдив. И с первых же дней взаимоотношения между нами установились доверительные и уважительные. А это не только важно, но просто необходимо, особенно в бою.
Он был четвертый командир нашей дивизии за первые десять месяцев войны и самый выдающийся из всех за всю войну. Под его командованием дивизия добилась особых успехов на кубанской земле за 15 месяцев ожесточенных сражений. Здесь она первой из дивизий стала гвардейской, а за особое отличие при освобождении Новороссийска получила также первой орден Суворова. Сам же комдив Аршинцев за 21 месяц своего командования был награжден пятью орденами.
Иркутской дивизии командармы всегда ставили самые ответственные задачи, и она с честью их выполняла. Большая заслуга в этом, бесспорно, принадлежала Аршинцеву, который обладал недюжинным военным талантом. В самых критических моментах он не терял самообладания. Так было под Ростовом, в боях за Краснодар, на героическом туапсинском направлении и в боях за Новороссийск. Несмотря на внешнее спокойствие и даже некоторую флегматичность, Аршинцев воевал темпераментно, заражая и своих подчиненных. Особого внимания заслуживает его обращение с людьми. С начальниками он вел себя корректно, с достоинством, и всегда отстаивал свое решение. К подчиненным был по-уставному требователен, внимателен и очень заботлив. Никогда и никого не унижал, высоко ценил человеческое достоинство. Со своим так называемым «отделением», то есть непосредственными его подчиненными, он работал душа в душу. Борис Никитич учил их, передавал свой опыт и одновременно учился у них. Особенно он ценил инициативных командиров, не боявшихся брать на себя ответственность за решение поставленных боевых задач. Сам обладал чувством нового, как он говорил «шестым чувством», и всемерно развивал это качество у своих заместителей, начальников родов войск и командиров полков. В своей работе крепко опирался на партийно-политический аппарат, всегда советуясь со своим заместителем по политчасти, начальником политотдела дивизии и зачастую – с помощником начподива по комсомолу.
При выработке решений на бой он терпеливо выслушивал мнение своих подчиненных и добивался от них проявления разумной инициативы, хитрости в замысле, чего-то нового и обязательно скрытности и внезапности для противника. Наш комдив терпеть не мог шаблона и требования Боевого устава учил применять творчески. На этой основе я с ним особенно подружился.
Он умел незаметно подвести командира полка к более целесообразному решению поставленной боевой задачи и всегда говорил, подчеркивал: «Ваше решение утверждаю», хотя зачастую это решение было подсказано комдивом. А ведь свое решение, да еще утвержденное старшим начальником, нельзя было не выполнить. За такое уважение к нам, мы, командиры полков, платили ему сторицей в бою. Да, Борис Никитич в совершенстве владел педагогикой и психологией.
А как быстро умел Аршинцев изучить свое «отделение» и как умело использовал наши сильные и слабые стороны в бою. Все мы, командиры полков, были разные по возрасту, образованию, опыту и характеру. В связи с этим наш комдив и ставил задачи, ибо считал командира полка центральной фигурой боевого порядка полка.
Так было, например, в ожесточенных боях за Краснодар с 7 по 12 августа 1942 года, когда наш полк был поставлен на направление главного удара немцев с задачей не допустить прорыва противника в краевой центр вдоль шоссейной дороги Динская – Краснодар и тем самым дать возможность полку Клименко отойти и организовать оборону Пашковской переправы через реку Кубань. Эти два полка под руководством Аршинцева последовательно отразили два главных удара врага, потому что Борис Никитич правильно разгадал замысел фашистов.
В другом случае, когда оккупанты захватили 9 августа Армавир, а 12 августа Майкоп, а наша единственная дивизия продолжала еще сражаться в Краснодаре – сложилась критическая обстановка. Враг мог сходу овладеть Горячим Ключом и угрожать Туапсе, а наши войска в районе Краснодара могли попасть в окружение.
Не успел еще наш полк оставить по приказу Краснодар и переправиться на подручных средствах через Кубань в ночь с 12 на 13 августа, как комдив Аршинцев поставил мне почти невыполнимую задачу: «В течение трех суток прикрывать отход главных сил дивизии на Горячий Ключ и не допустить туда прорыва противника».
Разгорелись кровопролитные бои с обеих сторон на реке Кубань и на рубежах: Тахтамукай – Энем, Шенджий – Натухай и на возвышенностях севернее станицы Саратовской. Полк потерял здесь до 50 процентов личного состава, но сдержал бешеный натиск фашистов и выполнил задачу. Об этих боях в сводке Совинформбюро 21 августа говорилось так: «В районе Краснодара происходили ожесточенные бои. Часть под командованием Ковалева за три дня уничтожила свыше 2000 немецких солдат и офицеров, пять танков, две бронемашины, 18 грузовых и 14 легковых автомашин».
В третьем случае полковник Аршинцев счел нужным поставить именно наш полк для обороны теснины «Волчьи ворота», что находится южнее Горячего Ключа, несмотря на то, что для этого пришлось перевести полк в горах с левого фланга дивизии на правый, на стык 56-й и 18-й армий. А основную часть горы Лысая приказал оборонять полку майора Клименко. Комдив и здесь разгадал замысел немецкого генерала Руоффа. Именно в этом районе наносился вспомогательный удар 17-й армии немцев на Туапсе. А результат? За четыре месяца ожесточенных сражений врагу удалось овладеть районом всего лишь до четырех километров по фронту и до двух километров в глубину. План фашистов прорваться к Туапсе на этом направлении был сорван, и гитлеровцы были остановлены здесь окончательно. Это был наш солдатский подарок к 20-летию образования СССР. С этого рубежа мы и начали очищать Кубань от фашистской нечисти в январе 1943 года.
В пе6рвой же наступательной операции 56-й армии 16 января 1943 года нашей дивизии, укомплектованной всего лишь наполовину, выпала честь наступать на вспомогательном направлении армии на станицу Калужскую. И здесь ярко проявился полководческий талант нашего комдива. В условиях ливневых дождей, которые в течение двух недель привели в полную негодность все дороги, все горные тропы и снесли все мосты на реках, когда артиллерия не могла перейти на новые огневые позиции и подвезти боеприпасы, Борис Никитич нашел единственно правильное решение. Используя наш полк на направлении главного удара дивизии, он предложил мне без артиллерийской подготовки, внезапной ночной атакой на узком участке прорвать оборону немцев и, не ввязываясь в бой с опорными пунктами противника, а обходя их, к исходу дня овладеть Калужской. Это было дерзкое и рискованное решение, ибо наш прорыв в тыл немцев на глубину до 20 километров враг мог легко закрыть, и мы оказались бы в западне. Но гитлеровцы были уже не те, разгром под Сталинградом резко подорвал их моральный дух, а у наших бойцов он был невероятно высок. Добрым словом мы вспоминаем наших доблестных политработников, которые подробно и доходчиво разъясняли воинам, как надо выполнить поставленную задачу, и сами показывали пример в бою.
И сейчас, когда я вспоминаю все пережитое, перед глазами стоит, как живой, в простреленной шинели, наброшенной на плечи, высокий, худощавый комдив – генерал Аршинцев. Его тонкие губы сжаты, чуть скуластое лицо с тонкими чертами на редкость привлекательно. Его темные глаза были выразительны, в них всегда было приятно смотреть. И как тоскливо у нас, фронтовиков, на душе, что такого великолепного человека-бойца нет сегодня среди нас. Так и хочется крикнуть во весь голос: «Люди! Помните! Через годы и века – помните! О тех, кто уже никогда не придет – помните!».