Иван Константинович Гапченко
Нас осталось только двое…
Иван Константинович Гапченко жил в станице Имеретинской, было время-возглавлял сельский совет. Он спешил, спешил жить, мечтал сделать родную станицу краше, улучшить жизнь земляков, ведь бывший фронтовик знал истинную цену жизни. Он чудом уцелел в последние дни войны, приняв смертельный бой в Берлине. Вот его воспоминания.
«В 1943 году мне исполнилось семнадцать лет. Тогда был освобожден Сталинград. В Сталинградской битве много наших солдат погибло, и я потребовал, чтобы меня отправили на фронт. Так поступали многие подростки. Я был высокого роста, крепкий, сильный. Крестьянский парень. Мать повторяла: «Ваня, ты моя опора. Ты у нас в доме мужчина. На селе мужики нужны, а фронту хлеб». А я стоял на своем: «Вот прогоним фашистов, тогда вернусь на поле».
Отправили меня учиться на зенитчика. Технику я освоил быстро, приемы работы с нею тоже понял досконально. Боевые дни для меня начались на Украине. Там повел отсчет пораженных вражеских целей. Каждый сбитый вражеский самолет – это спасенные жизни наших солдат и мирных жителей.
А коварство гитлеровских асов испытал на себе в Ростовской области. Когда я, подросток, ехал с поля, а надо мною кружил истребитель, очень низко опускался, я видел лицо фашиста. Он смеялся и обстреливал местность вокруг меня из пулемета. В меня не стрелял. «Но лучше бы убил сразу», – так думал я в те страшные минуты своей жизни. Фашист не убил меня. Но сколько детей, стариков, женщин было уничтожено при вражеских бомбежках. Не сосчитать этих невинных жертв, поэтому я старался тщательно вести огонь по летающим врагам.
Вскоре меня перевели в артиллерию. И вот уже с пушкой двигаюсь я по просторам Польши. Бои ведутся жестокие с обеих сторон. Фашисты отступают, но им приказано биться на смерть, поэтому даже в Берлине гитлеровцы продолжают вести атаки на Красную Армию. Мне запомнились узкие Берлинские улицы и яростные сражения за каждый дом, за каждую улочку, за каждый подъезд.
Рейхстаг уже был рядом. Наш взвод закрепился в административном здании. Пушку я подтянул к окну, по команде открывал артиллерийский огонь по врагу. Хочу заметить, что в Берлине была развязана самая настоящая война снайперов. Они словно состязались в снайперском мастерстве, ведя огонь по живым мишеням. Кто кого?.. Кто кого?…
И вот 30 апреля 1945 года. Вражеский снайпер облюбовал наше боевое расположение. Падает мой товарищ, раненый в грудь. Мы его уносим в подвальное помещение здания. Там укладываем на какие-то документы. Он с трудом дышит, грудь ходит ходуном. А я спешу наверх. Мне надо вести бой. И вот здесь чувствую удар по коленям ног. Падаю как сноп, подкошенный врагом. Я тяжело ранен, не могу встать на ноги, меня относят в подвал. Там я потерял сознание и очнулся в госпитале. Хирурги уже сделали мне операцию. Они сообщили, что в подвале я пролежал сутки. Еще немного и могла начаться гангрена. Доктора мне спасли ноги. Долго я учился ходить. Было очень трудно выбрасывать ноги вперед, потом подтягивать туловище, но это была жизнь! Позже мне сообщили, что из нашего взвода в живых остался только я и мой товарищ, который был ранен в грудь. Все остальные наши бойцы погибли. Дорогой ценой досталась нам Победа…»
Нет с нами и Ивана Константиновича Гапченко. Героическая поверка продолжается. Ветеран Великой Отечественной войны Гапченко Иван Константинович навечно в боевом строю участников Великой Отечественной войны. Вечная ему память.